Поднялась со стола и начала спешно собирать свои вещи. Даже поесть спокойно не дал.

– Нана, – мучительно на выдохе, – пожалуйста, хватит уже.

Поймал меня за руку, и от этого прикосновения по коже начали расходиться мурашки. Притянул меня к себе и пробормотал, задевая губами мою чёлку.

– Я устал сражаться. Дай мне передышку.

Упрела ладонь ему в грудь, пытаясь оттолкнуть, но делала это как-то без энтузиазма.

– Устал продолжать то, что сам же начал? Эту войну не я развязывала. Ты с первой встречи меня ненавидел. Помнишь хранилище инструментов?

Наша возня начала привлекать лишнее внимание, и я перестала дёргаться.

– Я не спорю. Но и ты меня пойми, Нана. Просто представь, как больно мне было смотреть на тебя каждый день, знать, что ты так близко, но…

– Но ничего не помню? – закончила за него, и он с облегчением выдохнул.

– Да! Это было мучением. Я злился, ненавидел тебя за ту боль, за то, как ты поступила с нами… Я же так тебя… А потом ты написала в комментариях про свадьбу, и картинка сложилась у меня в голове, ты все вспомнила. Нашу клятву! Я до сих пор храню кольцо, Нана.

Что он несёт? Какую клятву, ни в чем я ему не клялась, ни одна магия бы не заставила меня забыть такое. Особенно какое-то там кольцо.

Но Винсента уже было не остановить. События развивались слишком быстро. Он положил мне одну руку на талию, второй зарылся в моих волосах, и намерения его были весьма прозрачными. Да Вестерхольт же поцелует меня вот-вот у всех на глазах. И это накануне приезда Флориана.

Я уворачивалась, молилась Музам о спасении, желала Винсенту благоразумия. Он верно пьян. Несёт бред, ведет себя, как одержимый.

Дернулась в сторону, рука Винса чуть ослабла. Вот только и я равновесие потеряла, уперлась в край стола, и он тут же накренился. Вестерхольт отчаянно пытался поймать меня, но я все равно полетела на пол, а вместе со мной попадали мои распечатки, ложки, вилки и блинный суп. Зажмурилась, ожидая удара. Но ничего не случилось. Открыла глаза и увидела над собой перепуганного Винни. Я чудом не разбила себе затылок о кафель, потому что он вовремя подставил ладонь, и теперь сам морщился от боли. А я смотрела на него и уже не злилась. С его волос стекал блинный суп, капли и падали мне на щеки, а я не могла увернуться, потому что Винс все ещё крепко держал меня. Держал и дрожал всем телом.

– Ты цела?

– Боишься, что последние мозги себе вышибу и опять тебя забуду, Вестерхольт, – улыбнулась ему.

– Не смешно, – строго сказал он, не отпуская.

Да мне уже и самой не хотелось смеяться. Этот хмурый взгляд в самую душу, его настойчивые прикосновения, отчаянные признания. Нужно было успокоить его, чтобы перестал так дрожать. Пугает.

– Я цела, Винни. Можешь уже отпустить меня. Видишь, я тебя помню. Ты Винсент Вестерхольт. Мой жутко талантливый враг, который постоянно дразнит и бесит меня. Полегчало?

Не полегчало. Он все ещё нависал надо мной и капал на меня бульоном. Вкусный был суп, кстати. Нужно бы ещё заказать. Есть-то как хочется!

– С тебя новая порция, кстати. Ты мне обед испортил.

Отмер. Взгляд его слегка смягчился.

– Хорошо. Куплю тебе новый суп.

– Винсент, – я позвала его и, превозмогая безумное смущение, спросила. – Если бы я не сопротивлялась, ты бы сделал это, да?

– А что я, по-твоему, собирался сделать?

Я собиралась с духом, потому что это было ой как не просто сказать вслух.

– Ты же собирался поцеловать меня?

– Теперь мы этого не узнаем, курочка, ты упустила свой шанс.

Он усмехнулся мне, оттолкнулся от пола, а затем протянул мне руку. Костяшки пальцев у него покраснели и припухли от удара. Осторожно взяла его за руку и поднялась на ноги.

Только ленивый не смотрел на нас и не снимал на видеофон. Я в мятой мантии, Винсент с запутавшимися в мокрых волосах кусочками блинов.

– Вестерхольт! Адель! – пронесся гневный клич ректора над столовой. – Вы опять за старое? В мой кабинет! Оба.

Мы лишь устало переглянулись.

– После тебя, моя курочка. Леди вперёд.

– Вы сама галантность, Герр Вестерхольт, благодарю, – сделала книксен, и мы наконец-то рассмеялись, представляя, как мы будем писать очередную объяснительную. Благо у меня уже есть опыт.

Глава 15

Шли за разгневанным Амадеем. Я вприпрыжку, а Винсент едва ноги волочил. Украдкой поглядывала на него и боролась с желанием выбрать из его волос куски еды. А он словно не обращал на них внимания и напряженно смотрел ректору в спину. Как он там ещё дыру не прожег. Так боится наказания?

Толкнула его легонько в бок.

– Вестерхольт, что с лицом?

– Ничего. Ты зато веселая, как я погляжу.

– Послушалась вот твоего совета. Нарушаю правила и получаю от этого удовольствие.

– Ты не нарушала правила, ты голову себе чуть не разбила.

Винсент продемонстрировал мне свою распухшую руку, которая, кажется, начала синеть. Больно наверное…

– Вот это могло произойти с твоим затылком. Все-таки ты курочка. Зачем упиралась-то?

Даже сейчас я не обижалась.

– Курочка? Даже не шшшжжжззз, или как там ты меня обозвал?

Тяжелый вздох:

– Проехали. Учи хангрийский – узнаешь, как я назвал тебя.

– Ты играть-то теперь сможешь? – я кивнула на его руку. – Сильно болит?

– Бывало и хуже, – он немного смягчился и одарил меня едва угадываемой улыбкой, и добавил: – А меня ты спасешь, как спасла Ласло в клубе?

Он склонил голову на бок, челка упала ему на левый глаз, придавая жутко хитрый вид.

– И как же я это сделаю? – поинтересовалась у этой коварной хангрийской физиономии.

– Подменишь. Я же так и не дождался твоего пиццикато на скрипке. Уступлю тебе своё соло.

Мои щеки снова начали гореть. То как он произносил слово “пиццикато”, как смотрел на меня, как просил о помощи. Что ещё я могла ответить, кроме решительного:

– Подменю!

– Через два дня. Место встречи то же.

Звучит как свидание. Хорошо, что я вслух этого не сказала. Я и так рядом с Винсентом начинаю превращаться в зефирину. Мозгов во мне столько же, ещё и таю всякий раз, как он рот открывает.

Амадей устало толкнул двери своего кабинета. Вот только в этот раз помимо привычного беспорядка, там было кое-что ещё. Вернее кое-кто.

– Флор… Герр Майер?

Я даже отпрыгнула от Вестерхольта на всякий случай, чтобы у моего наставника не возникло никаких мыслей на этот счет. С Винсентом у нас исключительно деловые отношения. Вот только наши диппредставительства на переговорах то воют, то целоваться друг к другу лезут. Его диппредставительство лезет! Мое очень сдержанно и профессионально!

– Аэтотчто тут делает? – Вестерхольт не сказал, он прорычал это.

Клянусь, если бы я машинально не схватила его за запястье ушибленной руки, он бы рванул на моего наставника с кулаками.

Что здесь происходит?

– Винсент, – мягко позвал его Флориан, и голосе моего учителя было столько вины и раскаяния, что я окончательно запуталась.

– Не зови меня по имени. Даже не смей.

Грудь у Винса резко вздымалась от каждого яростного вдоха. Не дыхал, задыхался.

– После всего…

Вестерхольт явно хотел сказать больше, но короткий синхронный кивок в мою сторону Амадея и Флориана заставил его прикусить язык. Класс, все в курсе моего недуга. Сказать им, что я тоже теперь знаю?

– Винсент, присядь.

– Не хочу, – рявкнул он, а я продолжала держать его руку. Эту бессильную ярость я уже чувствовала, когда он упражнялся за кулисами перед концертом. Но сейчас у него не было гитары, чтобы выплеснуть все это наружу. Злость копилась внутри, и Винса буквально трясло. Хотелось помочь ему, остановить это безумие, но я не знала как.

– Просто присядь.

– Когда вы в прошлый раз говорили мне присесть, я ничего хорошего не услышал. Мы уходим! Нана, пошли!

Теперь уже я противилась. Я столько не видела Флориана, и приехал он ради меня. Куда я пойду?