Глава 14

Бумага стремительно кончалась, а я ловила горячие листы и едва успевала их сортировать. К концу печати у меня уже жгло подушечки пальцев и ныла кисть. Но теперь я стала обладателем бесценных знаний, осталось только прочитать внушительную работу Флориана. Может, я даже смогу задать ему вопросы по изученному. Интересно, что случилось раньше: моё забвение или написание этой работы?

Посмотрела на дату. Год окончания академии моим наставником. Мне тогда было лет девять-десять. Не сходится. В моём видении Винсент был подростком, да и я была старше. Выходит, именно отсюда я почерпнула рецепт для своего забвения.

Вернулась на место, быстро закрыла все вкладки и очистила строку поиска. Лучше пока не распространяться никому о том, что я применяла на себе какую-то сомнительную методику, а то ещё у герра Майера возникнут проблемы.

Поправила стопку распечаток и продолжала буравить взглядом название диплома, не решаясь начать чтение.

А что если я-из-прошлого сделала все правильно? Вдруг мне не нужно вновь погружаться в эту историю? Но смогу ли я жить дальше без оглядки, а уж тем более выйти за Флориана, или всегда буду терзаться мыслью о том, что забыла что-то очень важное.

Нет. Я должна узнать! Чтобы быть честной перед собой и перед моим возлюбленным!

– Это перед каким? – ехидно спросило моё внутреннее я.

Надеюсь, не его я выпущу из глубин подсознания, слишком уж оно прямолинейное и местами хамоватое.

Потянулась к первой странице, как меня окликнул не самый приятный голос.

– Ты оставила в копировальной машине что-то, – Виктория с любопытством заглядывала мне через плечо и протягивала лист, на котором допечаталось несколько книг из списка литературы.

Вот же!

Быстро закрыла ладонями название диплома, лишь усиливая подозрения президента сестринства. Нужно было срочно выкручиваться:

– Флориан Майер приезжает. Хотела задать ему несколько вопросов по его старой работе…

Я натурально покраснела и смутилась. Виктории этого было достаточно, она положила список литературы мне на стол.

– Ну тогда удачи тебе с дипломом и герром Майером.

Она подмигнула, а я гадала, не её ли голос я слышала за дверью? Сердце опять неприятно кольнуло, и настроение в очередной раз испортилось.

– Спасибо, – выдавила я и начала спешно собираться. Тут я все равно не смогу спокойно почтить, помимо Виктории, ещё несколько студентов таращились на меня и явно собирались подойти.

Виктория хотела спросить меня ещё о чем-то, но её взгляд упал на мой второй стаканчик с кофе.

– О. А можно мне взять один? Кто-то забрал в кафетерии последние сливки, да и в библиотеке израсходовал всю бумагу. Напасть какая-то!

– Забирай, но он уже остыл, – я протянула ей непочатый стаканчик.

Она медленно отпила его, изучая меня.

– Ты ведь не собираешься на полном серьёзе играть в Парамнезии и дальше?

А у неё с этим прям проблемы, как я погляжу. Не там она соперницу выглядывает. Прямо сейчас ее обожаемый Винсент ублажает какую-то девицу в общежитии. Ей бы туда свои расследования проводить, а не у меня над душой стоять.

– Это была единичная акция. Я просто выполнила свой долг перед ребятами. Все же из-за моей несдержанности нас дисквалифицировали.

Отличная игра, Елена. Я даже саму себя убедила. Конечно, не я виновата. Это Винсент повел себя гадко.

– Да-да. Именно из-за тебя. Хорошо, что ты это понимаешь.

Она продолжала потягивать мой кофе, и я начала искренне жалеть, что не плюнула туда раньше.

– Извини, у меня ещё много дел.

Я сунула распечатки подмышку и попыталась её обойти. Уже в спину Виктория бросила мне.

– Да какие у тебя дела, Лена? После дисквалификации-то. Ах, ну да. Читать старые дипломы про парамнезию от миленького профессора.

Не обращать внимание! Хватило с меня уже одного опрометчивого поступка, больше я не ввяжусь в драку из-за чьих бы то ни было слов.

Я даже не обернулась, а рванула к выходу, пока меня за руку не поймала работница библиотеки.

– Елена, завтра занесешь упаковку бумаги. Некрасиво столько тратить за раз.

Великие Музы, да что же все вокруг меня за преступницу-то держат.

– Принесу, – процедила я и запихала диплом Флориана в сумку.

Вернулась в нашу с Шай комнату. По пути поймала своё отражение в зеркале комнаты отдыха. Волосы от дождя распушились и напоминали настоящее золотое облако. Раньше меня это жутко раздражало, но сейчас я уже ничему не верила. Так просто мой привычный мир вдруг пошёл крупными трещинами. И я уже не я, а кто-то другой. Вдруг до моих игр с воспоминаниями я обожала свою причёску. А что если прежняя я никогда бы не подружилась с Шайло, и я бы общалась только с такими, как Виктория. Вдруг я была кем-то очень плохим.

Прижала к груди сумку. Теперь это будет мучить меня, пока я не разберусь во всем. Даже обсудить пока не с кем. Шайю я обидела, Винсент вызывает в груди болезненное жжение, папа далеко, дядя уехал, а Флориан будет в академии только на следующей неделе. Видимо, придётся повариться в этом ещё немного.

Моей соседки не было на месте. Обошла нашу комнату, заглянула в ванную. Ушла. Зато на столе стояла накрытая посеребреным клошем тарелка, а я рядом лежала записка. Нежным почерком Шайи было выведено:

Ты как обычно не поешь и проигнорируешь рекомендации врача. Я приготовила тебе обед. Прости меня, что я лезу с непрошенными советами. Я больше так не буду. Если тебе нужна моя поддержка, я всегда рядом. Приятного аппетита,

твоя Шай.

Не она должна была извиняться, а я. Но вот и не осталось следа от моей обиды. Только на саму себя злюсь.

Подняла клош, и меня мгновенно окутало приятным ароматом свежей еды. На тарелке стояла миска супа с гигантской печёночной фрикаделькой. А ещё меня ждал шницель размером с мужскую ладонь и овощной салат.

Надо срочно извиниться. Почему же у меня нет видеофона, я бы уже позвонила и сказала подруге, как мне жаль.

Приставила стул поближе, зачерпнула наваристого супа и поднесла к губам.

Запах детства. Мама часто готовила суп с фрикаделькой, иногда блинный суп. Я рассказывала Шай, а она и это запомнила.

Я прикрыла глаза от удовольствия. Отломила ложкой кусочек фрикадельки и отправила его в рот. С каждым укусом я чувствовала себя всё счастливее, что в какой-то момент меня это переполнило настолько, что по щекам вновь потекли слёзы.

Дверь тихонько скрипнула и подруга осторожно заглянула в комнату. Я шмыгнула носом и быстро обтёрла щёки.

– Так вкусно, Шай. Ужасно вкусно. Спасибо.

– Я боялась, что ты опять в обморок свалишься или простудишься, чего доброго Полегчало?

Кивнула.

– Прости меня. Я так перед тобой виновата, Шай.

– Ой, да брось. Я сначала ужасно злилась на тебя, потому что ты маленькая эгоистка, а потом подслушала разговор Виктории. Это правда, что ты хотела съехать из-за меня?

У меня на языке таяла морковка, и я лишь угукнула.

Брови у подруги поползли вверх:

– Зачем?

– Она сказала, что ты не пройдешь отбор, если я не съеду.

– Причем тут она! – Шай закипала. – Да я ей сейчас, знаешь, что…

Я вскочила и обняла подругу.

– Плевать, она уже передумала. Когда ты Винсенту мои кружевные трусы передавала, она быстренько гнев на милость сменила. Испугалась, что я нему перееду. Наивная. Вестерхольт подружек к себе табунами водит, не ко мне ей ревновать нужно.

Ну вот опять вспомнила эти лобызания за дверью. Да что ж такое?

– Винсент? Ты ничего не путаешь, Лена? Он же…

– Ни слова больше о нём! – я приложила палец к её губам. – Мы и так из-за него чуть не разругались. Ты лучше скажи, где ты ночами пропадаешь? На тренировки это совсем непохоже.

Подруга мгновенно смутилась:

– Помнишь Деяна?